ЦЕЛЬ СЕКСА
Секс лучше всего выполняет свои цели, когда он
самодостаточен. Эти цели можно разделить на две группы: те, которые
развивались в течение биллионов лет работы природы, и те, которые
возникли десяток тысяч лет назад благодаря работе человеческих
умов.
С точки зрения природы наши тела не имеют никакого
смысла, если они не продуктивны. Мы живем на очень маленькой планетке
— Юпитер в 1300 раз больше — и наше отличие от других небесных
тел состоит в том, что наша Земля населена прямоходящими людьми.
Чтобы она продолжала быть обитаемой, мы должны воспроизводиться
так быстро, как мы умираем, или быстрее. Следовательно, если у
секса есть какие-либо цели, то величайшая, или космическая цель
состоит в выживании нашего вида, а за ней просматривается цель
продолжающейся эволюции посредством вариантов, то есть скрещиваний
и улучшения посредством естественного отбора. Так что в этом отношении
наши тела нужны лишь как носители спермы и яйцеклеток, а сами
по себе не имеют большого значения.
Наш единственный долг перед космосом — доживать
до половой зрелости, чтобы иметь возможность воспроизводить свой
род. Единственная функция спермы и яйцеклеток, в свою очередь,
— быть носителями и оболочками для генов, которые в них содержатся.
Иными словами, загадка, отличающая Землю от любой другой глыбы,
летающей в космосе, — это пригоршня человеческих генов; я говорю
это буквально, потому, что все гены человеческой расы могут уместиться
в вашей ладони. А сперма и яйцеклетки существуют только для этих
генов, а наши тела — ради спермы и яйцеклеток, и в этом состоит
их священная миссия.
В великом устройстве вселенной по замыслу творца
каждый из нас - почтовый ящик для некоего великого Письма-эстафеты,
о назначении которого мы никогда не узнаем, как всякий почтовый
ящик не ведает, какие новости он несет в своем животе. Секс —
топливо, которое влечет этот великий проект вперед, без секса
он бы замер и распался, оставив лишь сухие кости в знак того,
что когда-то существовал.
Тогда человеческую жизнь можно рассматривать
как подготовку к нашей роли в произведении, за которым следует
выращивание того, что произведено, а затем угасание, после того
как это передано новому поколению. К счастью, многие могут по-прежнему
наслаждаться сексом и после того, как их роль выполнена. Те, кто
не смог участвовать в воспроизведении, в силу ли конституции или
предопределения, могут все же быть привлекаемы друг к другу в
великом экстазе, который отчасти компенсирует то, что они потеряли.
За помощь в реализации этого редкостного устройства.
Природа предлагает нам обычное и замечательное вознаграждение.
Оргазм — это то, чем она расплачивается с нами за произведение
ребенка.
С невероятным великодушием она позволяет нам
черпать сколько нам угодно из ее корзины с удовольствиями и даже
не требует их назад, если нам не удается быть продуктивными. Она
также одаряет нас щедрой пенсией, когда мы становимся слишком
старыми для продуцирования. И она не наказывает нас, когда мы
пытаемся одурачить ее с помощью контрацептивов.
Для религиозных людей все это должно быть несравненным
примером Божьей милости. Есть, правда, одно исключение: страшные
болезни, которые овладевают нами, как кажется, случайно. С другой
стороны, тем, кто совершенно отвергает эти дары, остается быть
медленно пожираемыми завистью и каменеть: то, что делает фригидным
и секс, делает фригидными и их мозги.
Боковой побег секса — стремление устроить гнездо
— это заставляет мужчин строить дома, а женщин — украшать их,
обеспечивает детям уютное жилье, пока они ждут своей очереди.
И, к счастью, мужчины и женщины привязываются друг к другу, так
что все это поддерживается «на ходу». По крайней мере, так должно
быть; химический круговорот тела и устройство нервной системы
обеспечивают это, если не вмешивается ничто постороннее.
Это — что касается природы и того, что она создала
в течение эволюции от первых примитивных генов, сформировавшихся
в океане, до человеческих семей, объединяющихся в общество для
взаимопомощи. Но сами мы не удовлетворяемся тем, чтобы быть просто
носителями семени, и мы разрабатываем секс и его возможности,
превращая это в нечто более сложное и тонкое.
Во-первых, из секса проистекает наше бессмертие.
Наши дома и заводы, наши фермы и фабрики, книги и картины, все
эти продукты нашего труда и разума, которые мы накапливаем и передаем
нашим детям, — рано или поздно исчезнут, как нам говорят. Шелли
поведал нам, как все монументы Озимандин рассыпались в пыль.
Священники твердят о том же с кафедр каждое воскресенье.
Тот же смысл содержат жуткие слова, которые произносят в наше
время: «Танки противника близко: они разрушат все, что мы построили
и что нам дорого». Наша последняя надежда, что наши дети, порождение
нашего секса, выживут, а наши внуки, порождение их секса, будут
что-то о нас помнить, и наши наследники в далеком будущем узнают
о нас из легенд, как об Основателях Племени.
Во-вторых, мы уже говорили о более непосредственных
приобретениях. Даже как простое удовольствие это спорт, более
популярный в каждой стране, чем футбол, крикет или телевидение;
всегда готовое утешение бедных и вожделенное наслаждение богатых.
Секс делает приятными часы, которые иначе были
бы скучными и безотрадными; некоторые культивируют его как редкое
растение, чтобы выжать из него до последней капли дурманящее наслаждение.
Это оправдание привязанностей, которые мы продлеваем любой ценой.
Это привязывает нас к человеку, оказывающемуся единственной надеждой
в нашем космическом уделе одиночества. Для тех же, кто находит
друг в друге духовное свершение, — это мистическая форма первичного
единения.
Итак, чтобы подытожить все, что сказано, секс
— матрица для всяческого рода наиболее живых взаимодействий: объятий
и ссор, соблазнений и отступлений, созидании и бед. Кроме того,
это средство для счастья и для работы, заменитель всякого рода
лекарств и целитель многих болезней. Он может служить забаве,
удовольствию и экстазу. Он связывает людей узами романтики, признательности
и любви. И он создает детей. Для человеческой жизни и человеческой
любви, все это — то, что он объемлет и что является его целями.
Источник: Секс в человеческой любви. Эрик Берн.
Москва 1997